... Она стояла перед ним неподвижная и немая, будто восковая статуя. На побледневшем лице выделялись только тёмно-синие, как небо перед грозой, глаза. Пересохшие губы повиновались не сразу, с трудом пропустив едва слышное:
- Повтори.
Кунсайт повторил. Не слишком вдаваясь в подробности и не озабочиваясь художественными описаниями он, тем не менее, сумел изложить своё повествование столь убедительно, что Вильгельмина - поверила. Поверила в то, что ее родной отец, возведенный народом, которым он управлял, и собственной дочерью едва ли не в ранг Святого, на самом деле - убийца, мучитель, предатель и лицемер.
За венерианкой оставалось неоспоримое право - право не верить, право отрицать. Право потребовать сохранить в собственной памяти ничем не замутненный облик отца. Короля так часто называли Солнцем - по аналогии с небесным светилом, дающим тепло и жизнь всему живому, его любили, его боготворили, на него уповали...
... Сухое, тщательно вымеренное изложение, полностью лишенное эмоциональной окраски, но не лишенное - фактов. Будто смертельно острым лезвием, да по тонким венам.
... Виль следует его ненавидеть - этого чужака с белыми, как снег, волосами. Чужака, который говорит гадости об ее отце, безжалостно и чётко, словно репетировал эту речь каждые двадцать четыре часа, рассказывая самому себе как страшную сказку на ночь. Кунсайт был похож на человека, так тщательно и так долго носившего свою ненависть, что она разъела его душу изнутри, подменив живое существо на на оболочку, снабженную лишь рефлексами и горькой, не нужной памятью. Цель его жизни - месть. Месть дочери своего мучителя, месть людям, боготворившим мучителя... и - месть самому себе.
За то, что не сумел когда-то ничего сделать. За то, что единственный выжил. Он сам приговорил себя к бессмысленному. Вместо того, чтобы исправлять ошибки - свои и чужие - он совершит новые, причинив боль ни в чем неповинным людям.
... Она не может его ненавидеть, только...
Тонкие руки тянутся к его лицу, касаются так нежно, что прикосновение становится почти неуловимым - как солнечный лучик, скользнувший по коже.

... Она не может его ненавидеть. Может только жалеть.